СИНЕЕ ПОДПОЛЬЕ... выпуск №2
(очерк о ряде московских андеграундных групп 90-х)

Непрерывность скуки

Проект "Ожог" принадлежит перу Кости Мишина - тусовщика, коммерсанта, поэта, циника и футбольного фаната - всё в одном лице. Задумывался еще в 92-93 годах. Первое реальное проявление - ноябрь 94-го, веселейший концерт в Ставрополе на хэви-металлическом празднике.
Общая картина - Константин маловыразительно проговаривает свои стихи под коряво сыгранный недо-пост-панк. Используется много чужих песен, цитат и стилизаций. Барабанщик выбивает "рок и джаз", бас неуемно и неуместно импровизирует. Картина эта не меняется годами. Иногда на второй гитаре играют приглашенные музыканты - Экзич из дружеских побуждений или ещё кто (последний альбом - Дима Шубин). Лучше от этого не становится - серо и скучно…

Жизнь современных доноров

Изначально "День Донора" - проект Александра Аронова и его приятелей по району Русалёва и Кувшинова. Вместе пили, курили, слушали "Нирвану" и учились играть, организовав в подвале собственного дома репетиционную "точку". Последняя продержалась достаточно долго, пока сердобольные соседи окончательно не закидали местные инстанции жалобами.
"Доноры" играли незамысловатую смесь пост-панка и гранджа, тексты отображали "всеобщее остоебение", и, при этом содержали большое количество привлеченных неадекватных образов, навроде "вассальный траур" и т.п. Репетируя и наращивая технику друзья записали в домашних условиях два самопальных альбома "Революция - это наркотик"(96) и "Диктат"(97).
Наступили плохие времена - база накрылась, Русалёв с Кувшиновым вдарили по "бабам, детям и работам", Аронов стал играть с Сантимом, а также в амбициозном проекте "Регион-77". За "Регионом-77" последовало участие в панк-глум бэнде "Карибский кризис", с которым он поиграл и попел блатнячок на трёх концертах ( хорошее число )…
В августе 1999 года Аронов сел на полгода в украинскую тюрягу по НБП-эшным делам. За месяц до этого в Питере был отыгран безумный концерт, организованный местным отделением партии. В ходе выступления "Дня" в составе Аронов, Экзич, Амелько, по сцене кубарем катался удолбанный председатель местной парт-ячейки, крушил стулья и орал что-то бессвязное (современный герой, бля!).
Пацанов из тюрьмы выпустили аж в январе 2000-го, и Саня со своим подельником Юрой Макагоном замутили "новый День Донора". Результатом этого сотрудничества стал альбом "Нечеловеческий фактор" (одно название чего стоит!), записанный на компе Макагона. Альбом никто не выпустил, а жаль - запись вполне убедительная.
Летом 2001 презентовался очередной состав "ДД", слепленный из хорошо знакомых нам личностей - Мишина, Шубина, Амелько. Группа зазвучала на удивление прилично - две гитары всё-таки…
Последнее время Аронов все больше занимается виночерпием и политикой - на музыке этот простенький коктейль отображается отвратительно. Вот уж действительно - "революция - это наркотик на всю жизнь…"


"Быстрее, глубже, нежнее…"

Собственно, свет на изрядно нашумевший проект "Карибский кризис" был мною уже пролит в материале "Регион 77-До востребования". Оставалось лишь добавить некоторые детали за которыми я и обратился к известному барабанщику этого и многих других коллективов С. Амелько. Вот что он мне поведал в приватной телефонной беседе:
"Ну что собственно рассказать-то? Репетировали мы в 98-ом в сквоте на Болотной, прямо напротив Кремля, было дело… Развалюха двухэтажная - до революции там кабак был, потом какая-то мутная стройконтора. Наверху Тегин с Пономаревым зажигали с грибниками, внизу мы - то есть "Регион","Доноры", "Банда" иногда.
Обои там обхесанные были и поэтому на стены клеили плакаты с бабами, как работяги, блин. Ну и все маргинальщину гнали постоянно, то есть про х.и, б…й, гудок, пидоров и всё такое… Потом стали песни про это орать - Леший там, Экзич… Ну типа "На вечеринке лучших друзей в сраку ты вдул подруге моей" или "Быстрее, глубже, нежнее" - ужас, вообще! "Ленинград" практически, отдыхает… Потом как-то вина попили и записали всё на поюзанную деку через один микрофон -нам по х.ю было качество. Я вообще плохо помню - тогда ещё с Лошадью нажрался. А через месяц сквот сломали - хорошо аппарат успели оттуда вытащить. Вот…
Потом ещё чего-то на Якиманке лабали, когда партейного в тюрьму посадили, а Леший в бога ударился. Но там текста посерьезнее были - "черный юмор" и про наркоту… У Долотова ещё несколько песен записали - там Леший пел, а меня все чморили, хотя я играл нормально.
На концертах всегда весело было, не то что "Банда" или "Регион" там... В Обнинске Аронов в трусах по сцена бегал, и орал "Завяли розы, угасли грёзы…", а ещё в клубе "Как бы" играли у пидоров на Бауманской - они тоже протащились. Такие вот дела…
А сейчас "Кризиса" вроде как и нету, хотя Аронов по пьяни часто "Женщину-медик" поет, ну это там, где" слились они воедино под злобные песни Сантима".


"Лет водка ин!"

В 1996 году группа "Огонь" играла по 5-10 концертов в месяц. Баснословная надо сказать цифра - ни одна андеграундная команда до сих пор не может этим похвастаться, тем более что за некоторые выступления даже платили. (Ну, это вообще неслыханно!). В 1997 году у группы вышла полноценная, красиво-цветастая кассета "Перекресток стихий" - тоже своего рода достижение в плане промоушена.
Однако не смотря на эти результаты бурной деятельности фактически директора и гитариста "Огня" К. Мишина, группа по прошествии времени кажется абсолютно туфтовой и малоинтересной. Ну кого сейчас могут заинтересовать вычурные, символистские тексты, положенные на корявый и плохо записанный пост-панк, да еще и спетые "мимо денег"?
Одно ясно точно - лидер и автор текстов "Огня" Александр Ионов "Леший" обладал недюжинным артистизмом и драйвом. На большинстве концертов он дико прыгал, рычал, брызгал слюной и, размахивая микрофонной стойкой, крушил восторженных зрителей. Глаза девушек непроизвольно начинали блестеть от вожделения, а руки парней непроизвольно тянулись к бутылкам с пойлом. Вокальные способности и безобразный аккомпанемент тут никакой роли не играли - на первом месте стояла дикость и необузданность, появляющаяся в результате употребления горячительных напитков до или непосредственно во время выступления.
Апогеем этой концертной деятельности стало выступление вкупе с Чёрным Лукичом и Манагером в клубе "Калипсол", отснятое на видео аж с двух ракурсов. Леший едва держится на ногах, Экзич прыгает как горный козёл, - на сцене бутылка водки к которой все поочередно прикладываются. Народ, скачущий у сцены, протягивает музыкантам пиво и самокрутки с травой - второй гитарист Лёша Марков, притаился за колонкой, сосредоточенно раскуривается. После концерта он отрубается в вагоне метро и у него крадут гитару, а один знакомый Лешего, возвращаясь с мероприятия, засыпает на разделительной полосе Ленинского проспекта(!). Были ещё погром, устроенный участниками группы на фестивале "Сибирский драйв" в ДКЖ, махач с местными на сейшене в Твери, а также дебоширство в поездах при следовании на гастроли.
Однако по прошествии двух лет существования "Огня" этот "кровавый цирк" основательно приелся, и публика, одновременно с музыкантами, удивленно воскликнула - "А, собственно, музыка-то где?". Её то как раз и не оказалось…
Мишин ещё продолжал писать хвалебные статьи об очередном безобразии "Лешего энд КО" и заряжать серии концертов, а внутри группы уже зрел заговор. В стылом номере гостиницы "Наука" в по-ноябрьски сером и мрачном Питере Леший и Экзич за чашкой чая(!) загораются идеей совместного проекта, в дальнейшем воплощенного под названием "Регион-77". Но это уже совсем другая история…
А "Огонь" записывает на излёте альбом "Заживо" и распадается, отыграв по всем законам жанра прощальный концерт 28 декабря 1997 года в театре на Чистых Прудах.


"Дежурный по классу"

В году этак 1993 я был приглашен на квартирник, где вроде должен был участвовать Ник или Анахата (точно не помню). Однако никто из обещанных гостей столицы так и не появился и львиную долю времени мы слушали Мишина, нервно исполнявшего собственные творения. Вслед за ним на импровизированную сцену (ха-ха, это на квартирнике-то!) вышли трое молодых пацанов. Двое из них лупили по примоченным через магнитофон "Электроника-302" гитарехам, извлекая совершенно дурацкие звуки, а третий - по виду маленький и худой школьник болезненного вида с копной взъерошенных черных волос, - дико выкрикивал под них текст "про жирного буржуя-соседа, которого давно пора замочить". "Что за фигня!" - удивленно воскликнули мы с приятелем и благополучно ретировались.
Как потом оказалось, это был практически дебют группы с одиозным названием "Лисичкин хлеб" (вспоминая Пришвина). "Развёл, блин, Усов детский сад!" - любил поворчать в то время Мишин.
Надо сказать, что будучи ещё школьники Захар Мухин и Дима Модель отличались завидным упорством в достижении поставленных задач. Увлекшись в школе "Гражданью" и прочей панкухой, они, подобно ленинским ходокам, дошли до личного общения с ещё вполне вменяемым демиургом "Всемосковского патриотического панк-клуба" и главным редактором самиздатовского журнала "Связь Времён". Тот, по достоинству оценив тексты Боряна Покидько (третьего участника коллектива), посоветовал им создать панк-группу "Лисичкин Хлеб" и выпускать собственный самиздат-журнал "Подробности взрыва". Так и сделали, хотя особых музыкальных талантов ни в ком особо не наблюдалось. Однако жажда залабать и проехаться по мозгам аудитории пересилила.
Дабы облегчить себе музицирование ребята придумали простейшую гитарную настройку - первые три струны строятся по "Ми", остальные - по "Си". В результате получался этакий укрупненный риф, а зажимать аккорд можно было одним пальцем. В общем Борян орал, остальные тупо играли условленные квадраты - панк-рок, бляха-муха!
Б. Усов отрекламировал молодых дарований звукорежисеру Шульцу (был такой деятель с домашней студией "а-ля Егор" в Сокольниках). Последний и записал первые три программы "Хлеба" - первая называлась "Марш шагающих экскаваторов" и включала в себя максималистскую версию хита "Помаши крыльями" "Теплой Трассы" ("Хорошо бутылки собирать, называя каждый день концом…").
Следует сразу отметить - тексты Борян писать умел. И впечатления подростка, который из периода безоблачного детства окунулся в устрашающие джунгли взрослой реальности на изломе двух эпох, передал весьма достоверно. Хотя мне больше нравились более поздние тексты:

"Что это ностальгия, грусть, тоска?
Не долетают пули до виска
И повисают в тишине с звездой
Где все, что было - будет не со мной…"
         ("По улицам гуляют сквозняки…").

Играть его сотоварищи так толком и не научились, хотя периодически участвовали в каких-то мелкотравчатых концертах и записали с Боряном ещё пару альбомов. "Подробностей взрыва" вышло два номера - надо сказать достаточно удачных. Модель с Мухиным своевременно отмежевались от влияния Усова и КО, и попеременно стали тусоваться в разных социально-культурных сборищах - ЗАИБИ, анархо-краеведы, антифашисты, кинофилы (-веды,-маны, как их там), борцы за частоту окружающей среды - вот весьма неполный список духовных исканий этих молодых людей.
"Хлеб" то существовал, то нет - постепенно Борян перестал считать участие в группе чем-то серьезным и писал прозу со стихами для себя, то бишь в стол. Не так давно он с отличием(!) окончил институт и женился, на данный момент занимается наукой, а что сейчас делают остальные участники "Хлеба" - мне неизвестно.

"Брежнев в опасности!"

С моей точки зрения "Брешь Безопасности" не группа, а сплошное НЕДОРАЗУМение. Как-то Боря Рудкин (корифан Б.Усова) откопал на какой-то тусовке Виктора Кульганека - голубоглазого паренька с милой мордашкой (что говорится, бабам нравится). Витя вроде писал какие-то стихи и пел, а скорее всего не делал ни того ни другого. Боря прогрузил нового приятеля модной андеграундной идеологией и набором соответствующих музык. Вдохновленные на пару этим компотом они решили сделать собственную группу, к ним примкнул и Мишин, который в то время обоснованно считал себя начинающим бас-гитаристом. А было это в лохматом 92 году!
Играли какой-то бред - Кульганек бренчал блатными гармошки ("1-ый блатной", "2-ой блатной", "лесенка"), Костя немилосердно дергал струны на "Мизиме де Люкс", а Рудкин включал расстроенную гитару через ревер с дисторшн и играл полный нойз. Тексты писал в основном Витя - ну и х…я же у него получалось! На театр абсурда это было непохоже, так как делалось на полном серьёзе и с пеной у рта, а до серьезного драматизма этот шизофреничный поток сознания с нагромождением бессмысленных образов явно не дотягивал.
Группа отыграла считанное число концертов (в том числе на фестивале "Индюки златоглавые", где зачем-то подралась с "Резервацией"), повергая в недоумение андеграундный бомонд. На концерте в клубе НЧ (будущий Джерри Рубина) К. Мишин запустил бутылкой в зрителей - круто!
Больше ничем особенным группа не отличилась. Потом начались "Ожоги", "Еноты" и т.д., а Витя Кульганек, одно время потусовавшись в Питере с какими-то наркомами, вплотную занялся бабами и работой. Последний раз я встретил его года два назад в "Проекте О.Г.И." - слегка располневшего, пьяненького и вполне довольного жизнью.
P.S. Все-таки одну хорошую вещь Кульганек написал - "Через пять минут Москва", красивую и трогательную.


"Н.О.Ж." для фрейлин Суханкиной

С женщинами в московском паранормальном формейшене всегда было плохо. Большая часть их часть не испытывала никакого желания тусоваться с закомплексованными гениями подполья, пить дешёвый алкоголь и услаждать слух группой "Инструкция по выживанию".
Таким образом, многим из этих самых гениев с жуткого бодунища постоянно грезились некие героические Валькирии, которые прибудут и скрасят тем самым их безрадостный досуг. Так как гетеры не спешили появиться, пииты были не прочь их и создать посредством словотворческих излияний. Но текст есть текст, поэзия морально устарела - необходимо рупор для донесения этих эманаций в массы под видом "проектов с женским вокалом"!
Так и возник "Н.О.Ж". Усов, Борян, Рудкин понаписали текстов, Модель с Мухиным нашли возможную вокалисту - Нату Суханкину из путяги и стали учить её петь "панк-рок с человеческим лицом". Петь она так и не научилась, зато научилась более менее попадать в ритм и вносить в голос некие искренние интонации (такой знаете ли "25 кадр").
Затем к проекту незаметно примкнул Экзич, и как-то по пьяни разрулил знаменитую хозяйку студии "МизАнтроп" Эвелину Шмелёву на запись "молодой талантливой группы". В то время ещё не обремененная зарабатыванием денег на звукозаписи, Эля охотно согласилась.
Записали первый альбом "Пена дней" как полагается часа за четыре. По ходу процесса Эвелина горько пожалела о своём согласии, так как оказалось, что НОЖ по её мнению "не петь не играть не умеют!". Вообщем-то, это было не так далеко от истины - например, Борян не мог играть на барабанах с педалью, и поэтому вместо бочки использовал большой том. Звукорежисерша матерно ругалась, то и дело грозясь прекратить запись, выгнав незадачливых лабухов за порог. Почему-то этого не случилось…
Ната Суханкина героически выстояла за стеклом аппаратной три часа, напев практически весь репертуар "Н.О.Ж.-а" на пределе своих способностей. Довольная тем, что этот кошмар наконец-то закончился, Эля молча указала всем на выход. Парадокс в том, что через несколько дней прослушав "Пену дней", она очень удивилась - несмотря на дилетантизм участников, в записи явно присутствовал драйв, полностью отсутствующий и поныне в её перманентных звукорежиссерских потугах.
"Пена" на "Ура!" пошла в народ, Суханкина спела на паре квартирников, вызвав заслуженные аплодисменты. Ещё через пару месяцев она была выгнана из группы "за блядство" - то бишь расшатывание строгих моральных устоев в коллективе. Девочка очень расстроилась, так как находилась в полной уверенности, что перед ней вскоре откроются все телестудии и радиоэфиры страны, а ее выпихнули из команды за банальный флирт с каким-то гопником - оскорбленная невинность.
"Н.О.Ж" сменил репертуар и двух вокалисток, Лену и Катю. Петь они тоже не умели, но, в отличии от Наты, голоса у них были не такие симпатичные. Альбомов НОЖ больше не записывал, а оригинал "Пену дней" был по доброй традиции подполья, утерян. К 96 году проект тихо сошёл на нет.

"Не загадывай вперед
Жизнь - это маленький миг
И если кому-то не повезёт
Никто не услышит крик…"
                   ("Пена дней")


А. Марченко

продолжение следует!