О НИЧТОЖНОСТИ МАРГИНАЛОВ
Владимир Богомяков (12/09/02)

ХХ век пестует маргиналов, любит их, балует и лелеет, и это наводит на некоторые размышления. Делез и Гваттари, творцы шизоанализа, воспели «ускользающего индивида», каковой индивид ускользает от определенностей любого рода, как негативных, так и позитивных, являя собой личностный тип «шизо», не включенный в систему и дистанцированный от нее (т.е. Делез и Гваттари воспели скользкого типа, человека который, выражаясь по-блатному, «явно скользит»). Или Маркузе, например, необыкновенных социальных инициатив ждал именно от социальных аутсайдеров, которые вместе с радикальной интеллигенцией и студентами могут пробить брешь в постылой повседневности. Они и есть якобы неодномерные люди.

Похвалы маргиналам произносились в прошедшем веке наряду с критикой государства, «системы», всего связанного с государственной властью. Ален Гинзберг сочинял стихи о происках государства. Велимир Хлебников советовал матерям как можно дальше уносить своих детей, как только на горизонте замаячет государство. Элиас Канетти в своей книге «Масса и власть» нарисовал злобного монстропаука государственной власти, хватающего человека, поглощающего и переваривающего его. Наряду с государством осмеянию и поруганию подвергалось все «формальное» - Церковь, официальная культура, семья - и предлагались «неформальные» варианты церковности, культурности и семейственности.

Маргинальными считаются группы и отдельные личности, чьи установки, ценностные ориентации и модели поведения соотнесены с различными культурными системами и ни в одну из них не интегрированы полностью. Маргинальность (от латинского «край») есть пребывание на окраинах систем. Очень подходит маргинал и для постмодернистского мировосприятия, т.к. постмодернизм уже всем плешь проел со своей культурной плюральностью, взаимосуществованием различных эталонных систем, разных социальных миров, в каждом из которых маргинал «сохраняет свою культурную целостность и однозначность». Если человек просто православный христианин, то он, вроде бы как, и не совсем хорош, «формален». А ходи он в храм пореже, не причащайся, склоняйся в ряде пунктов к буддизму или индуизму, и сразу станет заметен и интересен своей неформальной маргинальной духовностью. Если человек просто русский и всю жизнь прожил в Костроме, то вряд ли возьмут его консультантом по России. Вот проживи он лет 20 в Китае, тогда, может быть, и возьмут...

Как же может маргинал сохранять свою целостность и однозначность в разных социальных мирах? Наверное, если он не будет воспринимать эти миры серьезно, а станет относиться к ним, как к какой-нибудь необязательной мишуре и неважной фигне. А хорошо ли это? У каждого из нас есть измерение Я и измерение Мы; в данном случае измерение Мы не просматривается - оно атрофировано или его и не было никогда...

Перед любым маргиналом, стоит очень остро проблема выбора: кто же он такой? Рано или поздно придется выбирать. За попыткой оставаться неуловимым Джо, которого никто не ловит, и гордым, не прибившимся к берегу челноком, часто стоит обычная инфантильность или простая трусость, душевная лень, нежелание брать на себя ответственность. Полноценно вкалывать с утра до вечера, засучив рукава, делая не то, что захотелось, не то, к чему сегодня душа лежит, а то, что по работе надо - это же так тяжело! А вот маргинально работать (как бы работать, а как бы и нет) - это совсем другое дело: один день в неделю посвящу написанию чего-нибудь бессмертного, а в остальные дни буду бухать или по улицам шляться... Женитьба - это же такие чугунные оковы: ответственность! дети! деньги! А вот маргинально жениться (как бы жениться, а как бы и нет) - совсем другое дело: есть с кем спать, есть тот, кто кашу сварит, а надоест - можно перейти с одного края на другой.

Часто за маргинальностью прячутся люди не способные выбирать, быть кем-то. За маргинальной иронией (а какой маргинал обходится без иронии! ) нередко прячется боязнь самоидентификации. Ну, и, в конечном итоге, подловатая позиция: чуть что - моя хата с краю! За внешним нонконформизмом обычно таится тривиальное холопство: сильные мира сего всерьез не воспримут, а, может быть, позабавятся, отнесутся, как к шуту, как к дурачку, и кинут кости с барского стола, да еще и стаканчик водки нальют...

Чтобы быть маргиналом особого ума не нужно. «Хоть немного еще постою на кр-р-аю!». Ну, постой, если уж так хочется. Выпей подряд 6 бутылок дешевого портвейна и именно там и очутишься, где хотел: на кр-р-р-аю...

Некоторые люди считают, что быть маргиналом весело. Отнюдь! Не прекращающийся похмельный синдром, внешняя (а главное внутренняя) грязь, вечное убогое митьковство, окурки Беломора, тупая матюгня по поводу и без повода, сестра, дык, елы-палы и прочие красоты...

Некоторые люди считают, что маргинал - необыкновенно свободная личность. Отнюдь! Ты обязан быть голодным, грязным, вонючим, брюзжать и зло иронизировать над всем сущим. Нельзя быть добрым, нельзя быть в достаточной степени адекватным и вменяемым. Нужно непременно материться, желательно как можно более грязно и лучше при женщинах и детях. Нужно мочиться мимо унитаза, сморкаться в занавески, брать из супа руками фрикадельки, чтобы продемонстрировать свою антибуржуазность. А иначе никак не прослывешь ниспровергателем основ. И это свобода? Что же тогда называют несвободой, коли это свобода?

«Так что же ты, голубчик, - спросит раздраженный читатель, - советуешь нам быть, как все, существовать, не высовываясь, вступить в козье племя и жизнь прожить, как черви слепые живут, чтобы потом про нас сказок не рассказали и песен не спели»? Вовсе не хочу этого сказать. Достойный человек может оказаться в центре, или с краю, или с боку, или вообще вне... Но достоинство его связано не с пацанской антисистемностью (ибо мы всегда в той или иной системе), не с театральным выпиванием портвейна или стеклоочистителя на обочине, но, наоборот, со сверхсистемностью, со стремлением быть в гуще жизни; делать там, где годами только квасят на кухне; брать на себя ответственность там, где у всех отмазки; стоять в центре там, где все разбрелись по краям. И, разумеется, носить белое жабо, когда все грязные и облеванные лежат на полу в туалете.


источник: Топос