2001 год запомнился выигранным нами грантом на организацию киноэкспедиции
на снегоходах с южной границы Тюменской области (поселок Красивый) до северной
ее границы (остров Белый в Северном Ледовитом океане). В конце февраля – начале
марта надо было выезжать, но до сих пор много нерешенных проблем, и денег не
хватает. Но оптимизм нас пока еще не покидает. Позавчера встретил Валеру Карпова,
проработавшего несколько лет в экспедиции на Ямале. Он сказал: «Почти все мои
друзья, те с кем я работал, умерли». «Почему»? «Так там радиация на Ямале.»
2000 год останется в памяти как год защиты докторской диссертации. Насколько
трудными и изнуряющими были обсуждения, настолько гладкой и спокойной оказалась
сама защита. С.П. Суровягин написал отзыв, где он обвиняет меня в уклоне к пантеизму
и «христианскому буддизму».
В 1999 году самым памятным событием была поездка в Тобольскую семинарию,
где я прочитал несколько лекций по философии для семинаристов. Со мной ездил
Мирослав Бакулин, очень меня
поддержавший морально. Вечернее правило читали в темном Покровском соборе с
семинаристами (одни только свечи горели). Еще помню, как В.В.
Костецкий, бывший в 1999 году завкафедрой в Строительной академии, сделал
теоретический доклад о коренной реформе образования путем научения всех студентов
и преподавателей пению и танцам. Кафедральные тетушки возмутились: «Мы голодаем,
вкалываем до седьмого пота, а ты нас еще плясать заставляешь»! На что Виктор
Валентинович заметил спокойно: «Это рассуждение, достойное нянечек в детском
саду». Ему же кричали: «Сам ты нянечка»!
В 1998 году умер Саша Ковязин. В обл. больнице отец Тихон его причащал,
что было невероятно сложно из-за многочисленных трубок, отводивших жидкости.
В октябре встретил Андрея Гофлина, который удивил своим планом. Он сказал, что
у него в Москве есть знакомые коммунисты и он для них хотел издать нечто вроде
буклетика с фотографиями тюменского сельхозинститута, где во время войны хранилось
тело В.И. Ленина. По странности эта затея могла сравниться только с предыдущей
гофлинской акцией «Рок против диабета». Еще в этом году произошло ужасное событие:
маленький сын Егор провалился в канализационный люк. Чудом его сразу же вытащили,
и чудом он не пострадал сильно, – только потерял сознание.
В 1997 году Алексей
Михайлов выдвигал себя кандидатом на пост губернатора Тюменской области.
В этом году Артур Струков,
Дима Яковлев и Юра Крылов образовали издательский дом «Замоскворечье». Издательский
дом находился на Пятницкой в одной из комнат так называемой «Академии нового
мышления». Что такое эта «Академия» понять было весьма трудно: за одной стеной
работал некий замминистра, за другой – некие «новые физики». А тут еще появился
самозванец Николай III вместе с царицей. Предложил «Замоскворечью» стать императорским
издательским домом. Духовник Николая III отец Петр по подозрению Артура был
лицом вовсе не духовным, т.к. в рождественский сочельник ел колбасу.
1996 год. В строящемся рядом с нашим соседнем доме случился пожар. Рабочие
из Тугулыма напились, уснули и подожгли сигаретами матрасы. Хорошо, наш сосед
Гриша Бабушкин был в это время дома и увидел в окно дым и огонь. У него и его
гостей зачем-то были с собой противогазы и они сумели вытащить на улицу злополучных
тугулымцев и тлеющие матрасы. В этом же году встречался в Париже с издателем
«Мулеты» Толстым (Котляровым). Были у него в гостях на rue Balard. Он спросил,
знаком ли я с Евгением
Хорватом. Я сказал, что нет. А вы, говорит, разве с ним никогда в Кишиневе
не были? А я вообще в Кишиневе никогда не был. «Странно, – сказал Толстый, –
у него есть цикл стихов о ваших с ним похождениях в Кишиневе». Я спросил, где
сейчас Евгений Хорват. Оказалось – только что покончил жизнь самоубийством в
Кельне.
1995 год. Дима Попов разбился на машине Островерхова (поехал пьяный за
водкой, его попытались остановить гаишники, и он, стремясь от них оторваться,
въехал в столб). Сидевший с ним рядом пассажир сразу умер, Дима же месяц пролежал
в реанимации. Сыновья, как помню, в этом году ездили на хоббитские игры махать
деревянными мечами. Летом 95 года мы в первый раз прилетели в Париж. Вечером
на вокзале зачем-то купил персики у арабов, которые поинтересовались откуда
я. «Из России». «Из Москвы или из Чечни»? Скорее всего, хотели проявить мусульманскую
солидарность. Ответил: «Из Сибири». Арабы поражены были нестандартностью ответа.
1994. 8 июля через Тюмень, двигаясь с Востока, проехал Александр Исаевич
Солженицын. Я не знал, что он проезжает, а то бы сходил на вокзал поглядеть.
Ходили с Шапой в университет на кафедру философии слушать выступление некоего
Ивлева из Москвы. Мы слушали его несколько часов подряд и вышли с больными головами,
так и не поняв, кто же это был такой. Перед встречей звучало слово «протопресвитер»,
потом он назвал себя «иеромонахом», потом оказалось, что он «архиерей» и приход
у него каким-то образом в Шотландии (но родители его туда не отпускают). К тому
же оказалось, что он из «назареев», каковыми, по его словам, являлись Иоанн
Креститель и Иисус Христос. В маленькой квартирке на Мельничной за время отсутствия
людей поселилась огромная водяная крыса. Увидели ее под ванной, стали шуровать
проволокой; она выскочила, побежала и неожиданно нырнула в унитаз. Здоровая
– просто ужас. Показалось даже, что это и не крыса вовсе.
|
По всей стране в этот
год бушевали акционеры МММ. В Тюмени с помпой праздновали 50-летие области.
Шли гулянья всю ночь, ходили всевозможные шествия, сверху на головы сигали парашютисты.
Приезжали Пьеха, Кобзон, Хазанов, Зыкина и кто-то еще. Утонул под Москвой Роттен.
Погиб Женя-мент: упал со второго этажа и ударился головой. Повесился школьный
друг моего сына Гены Леша Синельщиков. Умер Кеша Зуев, который крестился незадолго
перед смертью.
Так я двигаюсь – все дальше и дальше, год за годом, и уже путаюсь, что в каком
году произошло. Потом идут первые самые года, когда я себя совсем не помню.
Можно для смеха представить себя резвым сперматозоидом, но мне трудно себя вообразить
кем-то, кроме человека.
источник: Топос