УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ЕВГЕНИЯ ПАНКОВА, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ
Владимир Богомяков (19/03/02)

Что ни говорите, а деньги в жизни человека играют громадную роль. Работая на Севере бетонщиком, я услышал от одного мудрого крановщика такие слова: «Это все – лирика там, философия, – нужны только для того, чтобы девушкам на скамейке голову забивать. Там нам дай дело. А дело – это деньги. А деньги – второе солнце». Люди, озабоченные деньгами, с трудом могли понять того, кого деньги не заботили, кто к деньгам относился легко. Был в свое время в Ленинграде такой йог по прозвищу Гек. И вот собрались они как-то с пацанами и давай разговаривать о жизни: туда деньги нужны – сюда нужны... А Гек вдруг и говорит: «А я о деньгах совершенно не забочусь, подумаешь, что деньги нужны, засунешь руку в карман, а там уже пятидесятка материализовалась». И тогда самый старый и самый мудрый йог по фамилии Климов вздохнул и сказал: «Самое печальное, Гена, что ты сам в это веришь.»

Герой этой истории Евгений Панков должен мне много денег. И не только мне. В свое время ему пришлось уехать из Тюмени. Если бы он не уехал, то его, скорее всего, убили бы – согласно русским народным традициям. 12 марта он позвонил мне, сказав, что приехал в Тюмень справить свой день рождения. На день рождения к Панкову я идти не хотел, но мне нужно было с ним поговорить, и я поехал после лекций на окраину города. Трехкомнатная квартира забита была малолетними хиппанами; накурено было так, что хоть топор вешай. Что-то мешало этим людям открыть форточку и элементарно проветрить помещение. Ниже приводится рассказ Евгения Панкова о его беспутной жизни. Многие факты, детали, имена и проч. из панковского рассказа пришлось выбросить, так как они могли бы повредить безопасности и репутации некоторых ныне здравствующих граждан.

«Учился я в Тюмени, в школе №6. Одно время работал грузчиком в овощном магазине № 15. Служил в Морфлоте на Черном море. На соревнованиях я был признан лучшим сигнальщиком Черноморского флота. Кстати сказать, первый раз я поцеловал девушку в 21 год.

После армии я закончил филологический факультет Тюменского Государственного Университета. Одновременно я подрабатывал стропальщиком, а также на других работах. После окончания университета работал на телевидении сначала администратором, затем старшим администратором. В то время я был активным коммунистом, и мы с руководством телевидения постоянно ругались из-за его нечестности. В 1989 году с телевидения мне пришлось уйти.

Я выиграл конкурс на должность директора Молодежного центра при ТЭЦ-2 (ТЭЦ – теплоэлектроцентраль, В.Б.), и сразу же развил бурную деятельность: устроил гастроли Спартака Мишулина. Помню, сильно я тогда пролетел, ну и Спартак Мишулин всех причитавшихся ему денег не получил. Свердловчане меня подставили. Потом уже, когда разбогател, я поехал в Москву и со Спартаком Мишулиным полностью рассчитался. И до сих пор я с ним в отличных отношениях.

И вот я вижу, что мои одноклассники прозябают. Один приходит ко мне: «Женя, дай 1000 рублей, а то я должен и могут быть большие неприятности». Все это происходит в 1989 году, я как раз сижу и читаю «Книжное обозрение», а там объявляется подписка на Адамова. Звоню в Москву: «Здравствуйте, можно ли и нам в Тюмени получить какое-то количество экземпляров?». В ответ слышу: «Да ну, нам для себя не хватает!» Я говорю: «Знаете, я представляю крупную книготорговую фирму, и мы хотим заказать у вас 1000 экземпляров». А тираж Адамова 5000 экз. всего. Спрашивают: «А задаток сможете оплатить?» «Конечно, какой разговор!» У знакомого был ксерокс, мы отпечатали на нем подписные листы, по которым я моментально собрал 70 тысяч и повез их а Москву. Денег хватило и на Адамова, и еще на целый КАМАЗ книг. Вот так и основал я свое дело.

Через полгода половина книготорговли всей страны находилась у меня под контролем: вся Тюменская область, Курганская область, часть Краснодарского края, северный Казахстан... 12-15 КАМАЗов в месяц привозили книги из Москвы и Питера. В моей структуре работало много известных людей по всей стране. Я спонсировал множество самых разных проектов – например, фильм к юбилею смерти М.Монро. Но сам я находился в совершенно безумном состоянии. Можно сказать, я был бессознательным существом. Но я был бескорыстен: мне для себя не нужно было ничего. Это просто было безумие. Господь стучал мне по мозгам и не мог достучаться из-за этой тупости, из-за этого безумия, в которое я погрузился. Все меня вело к православию, все мои гадости; я плохо поступал с людьми и был развратником. Когда я был богат, меня не отпускал страх. Страх и недоумение: почему я богат, а остальные бедны? Страх и ощущение украденного. Ощущение того, все не то, и все происходит неправильно.

Потом начались неудачи. Все приходят: «Женя, дай денег!» «Ну, иди, возьми в пакете.» И все брали, и брали немало. Со временем обнаружилась большая недостача. Тогда я стал занимать деньги на две недели под 50 процентов. Многие были мне должны, занимали по 200 тысяч и не отдавали. Но я уже тогда понял, что не имею права насильственно забирать у людей деньги. Господь ко мне стучался: одна девушка садилась ко мне на колени, заглядывала в глаза и говорила: «Ты – бог, мы все сдохнем, а ты будешь жить вечно». То есть Господь уже тогда указывал мне мою цель – избавляться от всей своей грязи.

Потом я уехал в Москву, пил и принимал ЛСД. ЛСД – один из факторов, который меня спас. Мы – непонимающие читатели, мы не понимали, что значительная часть романа «Лезвие бритвы» посвящено ЛСД. Иду я как-то по улице во время весенней распутицы, смотрю – шестерка по самое брюхо в грязи увязла: впятером не вытолкнуть. Я беру и один выталкиваю машину из грязи. То есть ЛСД показал мне мою силу, я понял, что может человек. Но наркотики – страшная вещь, если принимать их просто так, из баловства. И еще: наркотики быстро выводят тебя на чистую воду и показывают тебе, кто ты есть такой. Пишут, что Сартр проходил ЛСД-терапию, но застрял на второй матрице в ощущении безнадежности и безысходности. И все свои произведения я на этом уровне и написал: сел на измену, и это состояние как раз попытался выразить.

С некоторых пор мне стало страшно, что я занимаю деньги и люди мне их дают. Я вспоминал тех людей, которых подвел и стал бояться занять даже 5 рублей. Я очень сильно умалился, стал бичевать и петь песни. Я хотел повеситься и даже надевал себе петлю на шею, но Господь меня спас. С 1995 года на Севере я работал грузчиком и играл музыку. Я сделал Нику Рок-н-Роллу аранжировки нескольких песен. А он позвонил мне по пьяни, послал меня, сказав, что я проходимец и аферист. А я уже в Сургуте для него договорился о гастролях; конечно, я был в истерике. Но сейчас я Нику благодарен, я понял, что сам могу писать песни. Я пишу их тогда, когда это действительно необходимо. На Севере я женился в первый раз, но теперь моего сына воспитывает другой человек. Я вымолил у Господа свою вторую жену, она учится в Свердловске на дизайнера одежды. А я пою в электричках. В Тюмени меня пасут какие-то бандиты. Но за себя я не боюсь. Я боюсь за жену.»

источник: Топос