Мирослав Немиров:
Вот некоторые фрагменты из моей переписки с В. Богомяковым разных времен, а также и кое-какие мои комментарии к этой переписке.
Вот они.
***
К 19-му апрелю 1999 года положение жизни и деятельности В. Богомякова, сообщеннее им самим посредством телефона, было таково:
В.Богомяков продолжал жить без каких-либо принципиальных изменений, вел семейный образ жизни, преподавал философию в разных вузах, сам писал философские книжки, и написал их в этом году - и издал - в Тюмени и Екатеринбурге - две, вот названия он сказал, да я забыл. Философия эта теперь с сильным православным уклоном, в какой-то степени это уже не только философия, но и Богословие.
Мы договорились с ним, что он начнет мне почтой присылать свои стихи с подробными к ним комментариями, а я начну изыскивать способ их как-нибудь опубликовывать, либо на бумаге, либо в Сети. А еще, кроме того, может быть, напишу и свои комментарии к В.Богомяковским комментариям. И тогда в результате получится и книга стихов (и хороших!), и книга рассуждений, и просто книга - "о времени и о себе" .
И кое-что - уже прислал!
Вот это кое-что.
Письма 1-3
Непростое место
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь каждый видел то, как куст горит.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь твой беззвучный сон вдруг шепотом украшен.
А у виска здесь звездочка горит.
Здесь место непростое, Леонид.
И кто же шепчет в зеркале овальном?
Ты спишь в моем дому изгнанником печальным.
И неразгаданны чуть слышные слова.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь червь в земле, а в воздухе сова.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
И странная твоя седая голова
Уставила в меня роскошный глаз.
О, не смотри, здесь место непростое, Леонид.
Здесь даже шепчут в зеркале овальном.
И неразгаданы чуть слышные слова.
Здесь червь в земле, а в воздухе - сова.
О не смотри, здесь место непростое.
В пространство выхожу нагое и пустое.
Начало ноября.
1989
Вот комментарий к этому стихотворению автора, Владимира Богомякова, написанный им по моей просьбе.
Вот он, этот комментарий - начало марта 2 000.
Удивительно, -- пишет В.Богомяков, -- но ничего в этом стихотворении меня не раздражает. Оно мне нравится своей некоторой старомодностью.
Когда-то давно я стыдился употреблять в стихах "поэтические" слова: звезда, зеркало, плод и проч. Думал, что если вместо слова "звезда" напишу "жопа", то получится очень свежо и оригинально. Теперь же, став более пожилым и консервативным, что звезда, она и в Африке звезда. Ну, конечно, полночная звездочка, горящая на штыке у часового лучше, чем какая-то там звездочка, горящая у виска. Куст, который горит - это, конечно, Неопалимая Купина, непонятно, как и зачем тут появившаяся.
Хотя не очень хорошо, что и куст горит, и звездочка горит. Пусть бы звездочка светилась или мерцала. Но это все мелочи. Есть все же в данном стихотворении какой-то, как говаривал Владимир Набоков, "блаженный отзвук". Ну, и название хорошее. Действительно, бывает так, вдруг оглянешься вокруг себя: надо же, в какое непростое место попал! как необычно все тут и странно. А в другой раз глянешь на это же самое место: ничего тут нет, обычная мякина.
Стихотворение написано в далеком 1989 году. Из этого года я помню, что АВИА (была такая группа) пили у Шапы на кухне и Ромыч дал Гофлину в глаз. Потом они помирились. В 1989 году в Тюмени перевели телефоны с пятизначных номеров на шестизначные. В журнале "Семья" было напечатано произведение Ильи Кормильцева "Брат мой Каин!" Там были такие слова:
Брат мой Каин в далекой стране
убивал сыновей пророка,
а потом он вернулся сюда
воевать против масонов и рока!
Помнится, меня тогда удивило, что Кормильцев однозначно определил себя как Авеля. Ничего не скажешь - с самооценкой у чувака все в порядке.
А вот мнение меня, то есть М.Немирова о разбираемом стихотворении В.Богомякова. Оно таково. Мне тоже очень нравится это стихотворение, оно мне представляется одним из лучших у В. Богомякова вообще, и по разным причинам, и еще по многим другим, а и кроме того - за то, что в нем есть мистика и тайна. "Червь в земле и в воздухе сова" , и все остальное прочее. Собственно - вот только что сейчас это в голову пришло - это стихотворение о том, что порою бывает с человеком, когда у него
Разверзаются вещие зеницы
Как у испуганной орлицы
И он - обычно на очень краткий промежуток времени - начинает
И слышать гад подводный ход,
И дальней лозы прозябанье,
и т.д. - то, что в дзэн-буддистской традиции (видимо, теперь ненавистной В.Богомякову), называется словом "сатори". Все это в стихотворении есть, но стихотворение это, на мой взгляд, содержит в себе так же и включенный в него контекст, описание того, при каких условиях происходило это сатори.
Мне кажется, то, из чего выросло это вот озарение, это вот что. Это некий Леонид, рассорившись с женой (из-за пьянства?) ушел из дому и пришел пожить к В.Богомякову (живешь в моем дому изгнанником печальным). И они начали пить. И вот В.Богомяков в состоянии крайней ночной полувменяемой полупроснувшести бежит в сортир, и по пути видит, как его товарищ сам с собой - а вернее, со своим отражением в зеркале овальном, ведет беседу и т.д. и вот тут-то его и - - -
И он начинает видеть и как куст горит, и слышать червь в земле и в воздуху сову, и проч., и проч., и проч.
Кота Леопольда забирают в Ад.
Лежал Леопольд на паласе.
Он лапами драл картон.
"Чу! Кто-то, кажется, на фиг, прокрался.
Кто-то, на фиг, влез ко мне в дом.
Это мыши, я знаю, мыши.
Прямые силуэтики, рукавчики реглан..."
Леопольд к ним навстречу вышел,
Как лейтенант Глан.
"Эх ты, котик, башка с усами.
Ты, наверное, нам не рад?"
Это черные бесы сами
Перед котом стояли в ряд.
"Вы скажите, к добру или к худу?" --
Прошептал помертвелый кот.
"Ну-ка, ребзя, в мешок Июду!"
И под матушку-землю вперед.
Февраль 1992
В.Богомяков: На первый взгляд стихотворение кажется чуть ли не богохульным. По крайне мере несерьезным. Можно ли шутить над адом, Вечностью, Вторым Пришествием и проч.? Не есть ли это постмодернистская пресловутая ирония и тероганяновщина?
Но когда я его писал, то, честное слово, вовсе не хотел над всем этим посмеяться. Я просто тогда думал, что, согласно христианской догматике: а) все мы умрем, но все мы воскреснем; б) всех нас будут судить, но это будет суд Любви. И все наши творения будут судить: всех этих Чебурашек, Бэтменов, волков из "Ну, Погоди" и Котов Леопольдов. А Кот Леопольд - что мы о нем знаем? Что он все время говорит: "Ребята, давайте жить дружно!" Поэтому он вроде как миротворец и, безусловно, должен быть помилован. Но Господь смотрит на наше сердце. А что там у Леопольда на сердце? Может быть, слова "Ребята, давайте жить дружно!" не рождаются из глубины леопольдовой души, а это как бы поговорочка. Мало ли кто чего говорит! Вот я в знал в свое время человека, у которого была такая постоянная присказка про пироги с котятами. Но, наверное, не был же он садист, который хочет убивать бедных беззащитных котят, а потом делать из них пироги.
На основании приведенного стихотворения, я думаю, меня можно охарактеризовать как реалиста. Коты в действительности лежат на паласе и дерут все когтями (могут и картон), а вовсе не катаются, как это было показано в мультфильме, на мотоциклах и автомобилях, не носят соломенных шляп и т.д.
28 февраля 2 000
Газетная подруженька
Она холодными губами
К нему суется в суп грибной,
Когда холодными ногами
Она идет к себе домой.
Она гадает на вагонах,
На седовласых и ментах.
А он живет себе в погонах
И в нем живут тоска и страх.
Она по небесам читает,
Она по Библии живет.
А он в глазу зрачком болтает
И в полдень три семерки пьет.
Но газетная подруженька,
Но газетная разлучница,
Но газетная тварь документная,
Но какая-то погань бумажная,
Но какая-то пресса продажная
Их разлучила навек.
Теперь уж и не вспомнить, кто же, собственно говоря, такая эта газетная подруженька. Корреспондентка? Почтальон? Но стихотворение, по моему мнению, весьма горбатенькое и красивое.
А 1986 год - это был удивительный год. Была кампания против пьянства и алкоголизма. В винные магазины стояли огромные очереди. Их занимали с самого утра. Стояли минимум часов по 6 - 8. Бутылка водки стоила по тем деньгам около 10 рублей. На экран ТВ выпустили "Аквариум". Вознесенский сказал о них в "Огоньке", что это звуковые дети Заболоцкого. Вознесенский тем и интересен, что нет-нет да и ляпнет что-нибудь совсем уж странное. В то время я якшался со всякими гуру, йогами и подобной публикой. Сейчас мне стыдно, когда об этом вспоминаю Такое уж было время: один Кундалини поднимал, другой в буддийском монастыре жил, третий астрологический код Москвы составлял.
Три семерки в стихотворении, это, конечно, знаменитый портвейн "777". Когда я в 1970-е годы учился в Тюменском университете, то пили в основном портвейны, червивки, бормотушки, шмурдяки. Уже курсу к четвертому произошло общее отравление организма всей этой дрянью, и портвейна я уже не мог сделать ни глотка - этот глоток сразу выливался назад. Поэтому пришлось перейти на другие алкогольные напитки, которые я и пил с успехом до 1994 года. А в 1994 году здоровье стало покидать, и пить я вообще завязал. Так с тех пор и не пью. И, что удивительно, совсем не хочется. Видимо, организм коренным образом перестроился. Очень сильно повлияла церковная жизнь - исчезла эта нескончаемая внутренняя суета, заставлявшая постоянно накатывать. Мне говорили, что когда брошу пить, может появиться злоба на пьяниц и алкоголиков: мол, они пьют, а мне нельзя. Но никакой злобы не появилось. Теперь, когда при мне пьют и курят, возникает только чувство тягостного недоумения, словно бы люди, скажем, сидели и методично лупили себя по пальцам молотком. "Эх, дураки!" - думаешь, но на самих людей вовсе не сердишься.
Я думаю, -- у всех бывает по-разному. Есть у меня такой университетский товарищ, богатый и преуспевающий предприниматель Петр Журавков. Он не пьет лет уже 16. Но было время и пил он так, что хоть святых выноси. Потом перестал, но долгое время ему нравилось смотреть, как пьют другие. Сам раскраснеется, глаза блестят... А потом как-то постепенно успокоился.
После того, как я бросил пить, я понял очень важные вещи о своем организме и о человеке вообще. Очевидно, что человек не может жить без различных удовольствий. В качестве удовольствий может выступать все, что угодно: нюханье клея, прогулки, чтенье, музыка, беседы и проч. В XXI и XXII веке люди придумают какие-то немыслимые и труднопредставимые для нас удовольствия: засовывание пальцев в маленькие отверстия, максимально быстрое (на пределе) шевеление пальцами, сознательное затягивание мочеиспускания (для получения потом максимального удовольствия) и т.д. Человек не может и не должен отказаться от удовольствий вообще, но он может их сознательно регулировать. В античном мире это прекрасно понимал Эпикур. Вот тут начинается самое интересное. В человеке присутствует некая глубинная внутренняя тупость, которая может принять за наслаждение все что угодно. Я могу сказать: для меня самое приятное - стоять на одной ноге и это, действительно, будет так. Или: нет ничего прекраснее, чем съедать перед сном один кусочек шоколада. Или: я - киноман и жизнь моя будет максимально наполнена смыслом, когда я ежедневно буду просматривать какой-нибудь киношедевр и писать о нем свое суждение. Главное - сказать очень серьезно и внушительно. И наоборот. Я могу вычеркивать какие-то наслаждения из своей жизни. Не пить водку очень просто - надо перестать получать от этого удовольствие. Сказать себе: посмотри на этого пьяного дурня. На его налитые кровью носорожьи глазки, на эту вонь, которая от него исходит, на его одутловатую рожу, на его пальцы, которые ходуном ходят. Сказать себе: что хорошего, когда голова твоя наполнена пьяной мутью и мозги еле-еле шевелятся? Гораздо интереснее все видеть, слышать, все тонко чувствовать, быть светлым и чистым, быть спокойным. И как только ты себе это достаточно серьезно скажешь, так оно все и будет.
Есть в кошке отвратительное нечто
Есть в кошке отвратительное нечто,
Когда, набивши ротик колбасой,
Соски свои топорща, словно ежик,
У школьников она шкуляет на пузырь.
"Пацан, дай денег!"
Нету денег, нет.
"Пацан, попрыгай!"
Что за гадость, право!
Собака - то ли дело.
Март 1992
Кармен
Щелкунчик в нос.
Щелкунчик в ухо.
Щелкунчик старая старуха.
А у старухи злая дочь,
Которая не любит Дорз.
У дочери друзья-ханыги,
Которые кладут на книги.
Кладут с янтарными глазами
И молодыми волосами.
Так, причесав свою бородку,
Старуха уважает водку.
И дочь ее, идя на сходку,
В карман засовывает водку.
Друзья ее, как неформалы,
Пьют елы-палы, что попалы.
Был день седьмой. Был вечер. Ночь.
Старуха и старухи дочь
И сонм невиданных ханыг
Затеяли искать занык.
Но водку выпили, и выпили до капли.
И запах то ли псины,
То ли мокрой древесины.
Во лбу горит паскуда-неизвестность.
И, словно цаплин клюв,
В окне торчит древесность.
И был средь них один -- ханыга Даниил.
Смиренье, кроткий нрав
Он с детства сохранил.
Поэтому ему кричат прямой наводкой:
"Послушай, Даниил, давай-ка дуй за водкой".
Ах, в этом городе беспечном и нелепом,
Ах за прибацанною реченькой-рекой
Цыганы вольные живут в избушках. Хой!
Живут и в ус не дуют.
Бухлом они торгуют.
Упал наш Даниил в какое-то такси.
Давай, давай, браток.
Давай, браток, вези.
Туда, где что-то там
Трам-там "в пустых равнинах,
Ослы в перекидных корзинах
Мужья и братья, жены, девы,
Крик, шум, цыганские напевы."
И ночь, глаза свои приблизив,
Застыла и уставилась в лицо.
Поможет Бог, поможет дева,
Поможет вед, поможет веда.
Поможет нам Великое Кольцо.
И не хотелось больше водки.
Хотелося одну Кармен.
В.Богомяков: Мне очень нравятся стихи, где происходит какое-нибудь путешествие. Когда в конце пути ждет Золотое Руно. Когда надо куда-нибудь за ним ехать или плыть. К сожалению, у меня таких стихов мало. Вот одно из них, это стихотворение 1986 года.
Здесь описано то время, когда купить бутылку водки в Тюмени было очень и очень непросто: надо было ехать далеко, за реку, действительно, к цыганам. Это было удивительное и опасное приключение. Рассказывают (это был какой-то из антиалкогольных годов), что было празднование Нового Года, и водка у цыган кончилась, и стояла длинная очередь машин за одеколоном.
Тюмень в этом стихотворении предстает как странное, удивительное и мистическое место, каким она в самом деле и является. Причем совершенно невозможно объяснить, что же такого в Тюмени удивительного и что вообще хорошего. Очень грязный, неуютный, нелепый город. Но Фредерик (француз!) прожив здесь года три, уезжая из Тюмени, плакал. Я всегда скучаю по Тюмени. А недавно и старший сын Гена мне сказал: "Как я счастлив, что живу в Тюмени. Такой хороший город!" Я спросил его, что же конкретно в Тюмени такого хорошего, но он объяснить мне не смог. Мне нравится куда-нибудь ненадолго приезжать: в Париж, в Лондон, в Барселону, в Москву. Но домом я считаю Тюмень.
Наверное, это следствие моего тяжелого провинциализма, но мало что в Москве мне нравится, если честно. Мне нравятся некоторые люди, живущие в Москве, нравятся храмы, нравится Красная Площадь и метро. Вот, пожалуй, и все. Мне не нравится какой-то нездоровый петербургско-московский климат и вечная слякоть. Не нравится воздух, которого мне всегда не хватает, и я поэтому не могу вздохнуть полной грудью. Не нравится, что в Москве много монстроидных вырожденцев, которые говорят друг с другом бранчливыми визгливыми голосами и все время чем-то торгуют. В Париже я был 5 раз, в Москве раз 10, но в Париже я не чувствовал себя таким чужим и ненужным. Я не хотел бы жить в Москве (да впрочем и в Париже) - приезжал бы раз в год и хватит.
(М.Н.: ну, тут В.Богомяков слегка кокетничает. Стремясь к простодушному изложению, к воспроизведению голоса человека из народной толщи, он перегибает и в тоне, который становится слегка деланным, и в просто несоответствии слов фактам: "в Москве был раз 10". Да только в 1988 - 1991 годах он был в Москве не меньше десяти раз, а за предыдущие 35 лет жизни? А после?
Так что - - -)
Микробы вокруг нас
Полоскание стоп чистой проточной водой.
Поиск малюсеньких глазок
в межпальцевых складках кистей.
Нормальная красная флора росла сквозь его ладонь.
Он видел и привыкал к отсутствию новостей.
Молчит его телефон, как лимфатический узел.
В оконном небе уже не чувствуется высота.
Нормальные черные волосы растут из желтого пуза.
Толкаясь лезут микробы в носоглотку и полость рта.
Пищат на лице и туловище,
В старой обуви, в кожаных стельках.
Страдают и ждут, вешаются в микропетельках.
Жадно пьют и глядят на дорогу,
А дорога клубится слегка.
Чу, по ровному-ровному полю
К нам зародыш бредет столбняка.
Август 1991
В. Богомяков: Есть такой современный (недавно умерший) философ Элиас Канетти. У него есть такая теория, что на сознание человека огромное влияние оказывают различные массы. Например, масса предков. Эскимосский шаман во время камлания видит мириады голых мужчин и женщин, носящихся по воздуху. Многие народы считают, что масса предков незримо стоит с нами, помогает, предостерегает... Или - потомки. Это огромная масса тех, которых на самом деле вообще-то нет. Но мы о них постоянно думаем, заботимся о них, готовим им лучшую экологию, и т.д. Или - небесное воинство, стоящее у Престола Господня. Или - духи злобы поднебесной, кружащиеся вокруг земного шара. Или - сперматозоиды, мириады добрых семенных зверьков. Или - микробы вокруг нас (раньше они назывались бесами, потом одичавшее от безбожия сознание переименовало их в микробов).
На самом деле я всегда боялся масс. Ад я всегда представляю как ужасную сутолоку и толчею, когда множество людей сдавливают тебя со всех сторон и невозможно ни вдохнуть ни выдохнуть. Ад - это отсутствие свободного пространства для движения. И если я, как неважнецкий христианин, редко задумываюсь об аде, совершая какие-то неправедные поступки, то как проеду в битком набитом автобусе - в голову сразу приходит: вот и в аду, наверное, так. Но, в отличие от автобуса, -- в аду это будет длиться вечно!
Март 2000
Таково, леди, джентльмены, земели, братушки и камрады, кое-что о Богомякове В., которое, я надеюсь теперь будет регулярно дополняться, расширяться и проч. и проч. и проч.
21 апреля 2000, суббота, 2. 20
Письмо 4.
Здравствуйте, дорогие Мирослав и Гузель. Все собирался вам написать да мешала суета. В Тюмени все по-прежнему. Шапо пьети очень много миненральной воды и ссыт на каждом углу. Он собрал умопомрачительную коллекцию дисков. Они с Юджином просят меня, чтобы я уговорил Бакулина хотя бы немного укоротить бороду.
С интересом, Мирослав, прочел твои комментарии. Упреки в кокектстве справедливы: действительно я немного для красного словца преуменьшил количество пребываний в Москве и преувеличил количество пребываний в Париже. Но, с другой стороны, поэт и должен быть кокетлив. Поэзия - это некая странная неестественная поза. Поэт ведет себя странно (Бальмонт, Маяковский, Есенин и т.д.), городит какую-то ерунду и все время потихоньку собой любуется. Что же касается микробов - это я просто пошутил.
Вот нашел еще до неприличия эстетски-красивое стихотворение февраля 1992 года.
Путь к безмятежности
Путь к безмятежности чрез субстанциальность эфиромасличных растений.
Чрез тихий пиил и Теофраста столепестковый розы.
Чрез бестелесность той песни, что роза бенгальская галльской поет светлой розе.
Чрез вертикальные построенья и прямостоячий многостебельный кустарник.
Чрез розариум кокаина и горных моих центифолий.
О, прозрачная роза без аромата!
Февраль 1992 года судя по моим записям был какой-то безмятежный месяц, поэтому, наверное, и такие стихи. Гофлин взялся производить какие-то резинки для автомобилей. Мы поехали с ним перед Новым Годом в Москву - притаранили туда рюкзак этих самых резинок. Что мы их продадим я, конечно, не верил. И вот пришли мы с Гофлиным в какой-то кооператив и сдали их за 8 тысяч рублей. При этом они готовы нас были, кажется, в задницу поцеловать - видно, мы здорово продешевили. Новый 1992 год отмечали у вас с Канадцем и Юрой Борисенко, который тогда торговал в Москве книгами. Очень хороший был Новый Год. Гофлин все деньги пробухал, хотя я пытался его как мог урезонивать. И вот после всенх этих поездок, птянок, путешествий я безямежно долгое время жил у родителей в поселке Исетск и писались такие вот стихи.
Вот еще довольно красивый стишок. Но, конечно, не такой безмятежный.
Старый философ Крюгель
Она карлица вишневая. Губки ее пенятся.
А он старый, нудный философ Крюгель. На ней он не женится.
А это - памятник многометровый
Похожий на тетку гражданки Петровой.
Непоседлива карлица, словно стрекозка.
Пальчик ее из воска.
Ах, старый, ах, нудный философ Крюгель.
Он хочет свой домик, он хочет свой флюгер.
Он хочет свой бисер. Он хочет свой кофе.
Он хочет чего-то там в Облсовпрофе.
Хочется петь - выходит пыхтенье.
Он хочет хотеть - выходит хотенье.
И с понедельника, что твой Иран,
Сохнет глухая в банке герань.
Прощайте, о карлица, с кармой плохою.
Прощайте, о Крюгель, с вашей трухою.
Прощай, неведомый нам вождь.
Водждь веки тиха закрывает.
Лищь только дождь.
Лишь только дождь
По бронзе клитора стекает.
12 сентября 2000.
***
На этом пока все.
С тех пор В. Богомяков защитил, наконец, как я уже сообщал Докторскую Диссертацию, что собирался, помнится, сделать еще с середин 1980-х годов, и стал, как я уже сообщал, сразу и Доктором Философских Наук (специальность - онтология, то есть учение о самых глубинных основах бытия), и профессором, и Завкафедрой Политологии в Тюменском Университете, куда был позван Ректором Куцевым, дабы все на этой завкафедре было правильно и зашибись.
Вот так.
-------------------
А боле подробные сведения о Богомякове В. см. в моих "Тюменщиках", которых я, кстати - новую версию - начал публиковать в Русс. Ру, во "всем О Поэзии".