БОГОМЯКОВ ВЛАДИМИР
(из энциклопедии ТЮМЕНЬ И ЕЕ ТЮМЕНЩИКИ)

Здесь место непростое, Леонид.
Здесь каждый видел то, как куст горит.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь твой беззвучный сон вдруг шепотом украшен.
А у виска здесь звездочка горит.
Здесь место непростое, Леонид.
И кто же шепчет в зеркале овальном?
Ты спишь в моем дому изгнанником печальным.
И неразгаданны чуть слышные слова.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь червь в земле, а в воздухе - сова.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
И странная твоя седая голова
Уставила в меня роскошный глаз.
О, не смотри, здесь место непростое, Леонид.
Здесь даже шепчут в зеркале овальном.
И не разгаданны чуть слышные слова.
Здесь червь в земле, а в воздухе - сова.
О, не смотри, здесь место непростое.
В пространство выхожу нагое и пустое.
Начало ноября.

Стихотворение принадлежит Владимиру Богомякову. О нем следует также сообщить, что он есть чрезвычайной выдающести тюменщик из всех тюменщиков, поэт, мыслитель, кандидат философских наук, отец многих сыновей, обладатель большой бороды, выдающийся знаток всех тайных, секретных, герметических и эзотерических учений: уфологии, экстрасенсорики, оккультизма и т.д., являющийся при этом православным христианином, и еще многое что.

Биографические сведения:
Годом рождения Б. является, видимо, 1953-й. Сведения о занятиях Б. до мая 1988 г. скудны и обрывочны. Так что переходим сразу к маю 1988-го, когда происходит знакомство Б. и основного костяка личностей, описанных в данной книге.
1988, май: это знакомство происходит. Костяк этих личностей проводит так называемый Первый фестиваль леворадикальной музыки, Б. посещает один из концертов его (и еще с ним Михайлов А. - см.), там это знакомство и происходит. Все перечисленное в первом абзаце данного сообщения тогда уже наличествует при Б. Лет в это время Б. около 35-ти, и еще нужно сообщить - нечестно было бы утаивать - что папа В.Богомякова в это время является вот уже более 10 лет Первым секретарем Тюменского обкома КПСС, то есть очень большим начальником в масштабе всего СССР.
Начинается дружба, происходящая и поныне.
Переходим к историям.

1.
Лето 1988. В.Богомяков знакомится с личностями, бывшими в то время деятелями рок-музыки и, в целом, новой на тот момент культуры. Дружба. Водка. Белые ночи. Осуществляется это все на улице Мельничной, где В.Богомяков и проживает в описанный период времени. В одну из белых ночей этой дружбы в дверь стучат. Открываем.
- Здорово, сосед! - восклицает стоящий на пороге мужичонка. - Я сосед, тут по соседству живу, - объясняет он, - Смотрю: у вас тут весело! Возьмите и меня к себе!
- Хм, - без воодушевления отвечают ему. - Да у нас уж кончилось веселье-то... Все выпили, уже расходимся.
- А у меня с собой есть! - и мужичонка вынимает руки, которые прежде держал за спиной, и в руках у него - две бутылки водки. Естественно, его впускают. Дружба разгорается с новой силой. Мужичонка в процессе разгара дружбы, однако, на удивление активно начинает интересоваться присутствующими:
- А Вы кто? А Вы? Где работаете? Место постоянного проживания? Какие несете общественные нагрузки? - дружба приобретает весьма неправильный характер: сидящие за столом угрюмо молчат, мужичонка цветет и царит, бодро умудряясь задавать сразу всем присутствующим одновременно вопросы паспортно-анкетного характера. Тут В.Богомяков и произносит следующую фразу, глядя на мужичонку лицом, имеющим выражение осознания понимания:
- Слышь, мужик, - обращается он к нему, - да ты ведь в Госбезопасности работаешь!
- Вовсе нет! - нимало не смутясь, тут же отвечает мужичонка. - Я на автобазе работаю, у меня и документы с собой, - говорит он и, действительно, тут же ловким жестом вынимает из кармана какую-то книжечку и быстро раскрывает ее перед каждым из присутствующих, после чего еще более ловко ее в карман прячет. И вечер продолжается. В течение которого Владимир Богомяков пьет водку, а после снова обращается к мужичонке:
- Слышь, мужик, - говорит он ему тихохонько, - тебе разве в ГБ не рассказали, почему они мной интересуются?
- А дело в том, что я - телепат, - объясняет В.Богомяков. - Мне стоит вот так руки ко лбу приложить - ладонями наружу - и я могу понимать, о чем думает человек, который напротив меня, чего он хочет, и так далее. Конечно, не дословно считывать, но в общих чертах - элементарно!
- Вот они за мной на всякий случай и следят, - вот что сообщает В.Богомяков мужичонке.
Тем временем и эта, принесенная мужичонкой, водка кончается. Собрав деньги, присутствующие гурьбой отправляются за продолжением. возвращаясь, они видят следующую картину: они видят очень пьяного Владимира Богомякова, время от времени вяло пытающегося приложить руки ко лбу растопыренными ладонями вперед; во-вторых, они видят не менее пьяного указанного человека, тут же хватающего В.Богомякова за эти самые руки и яростно отдирающего их от богомяковского же лба.

2.
Как-то я взялся почитать стихи В.Богомякова своему ростовско-московскому другу, художнику и человеку выдающегося ума и понимания вопросов искусства А.Тер-Оганяну.

Если, кучер, вот ты
не в болоте удавыш,
Если, кучер, вот ты
в киселе не утопыш,

- бодро начал я. Реакия Оганяна была следующей: после этих четырех строк тот сперва захохотал безумным хохотом, после чего спросил: - Это что, на удмуртском?
И я думаю, это был комплимент. Поясняю: я думаю, Б. именно этого и добивался - чтобы стихотворение, оставаясь обладающим вполне понимаемым смслом, звучало бы однако неким заклинанием, которое, как и положено заклинанию, - глоссолалия на неизвестном, но древнем, грозном и варварском языке.

3.
Вот mot В.Богомякова, высказанное им в сентябре 1989-го года. Оно было сказано в ответ на высказанную кем-то фразу, что только что этот кто-то встретил на улице его тогдашнюю жену Наталью с детьми.
- Бывшая жена! - строго поправил собеседника Б., подняв палец. - И бывшие дети! - добавил он, подумав.
Впрочем, последнее было сказано исключительно для красного словца: после окончательного развода и отъезда бывшей Натальи Богомяковой в Воронеж, дети остались как раз именно у Богомякова В. Старший из них, Генка, уже учится в университете на биологическом факультете.

А вот еще несколько историй о Б., добровольно и собственноручно поведанных нашему изданию человеком по имени Алексей Михайлов:
По окончании знаменитого леворадикального, всесоюзного и альтернативного панк-фестиваля в ДК "Нефтянник", - сообщает А.Михайлов, - иногородние участники его надолго зависли в Тюмени. Трудно им было уехать
- уж больно было хорошо и душевно.
- Мне, - сообщает А.Михайлов, - тогда удалось вписать Янку и еще какой-то народ в трехкомнатную квартиру в Заречном микрорайоне, что на намывных песках. Хозяин ее, Сережа Тишкин, очень милый человек, единственный в Тюмени обладатель полных собраний альбомов культовых хиппических групп 1960-х и 1970-х годов "Вандерграаф Генератор" и "Кинг Кримсон", был в отъезде, что давало возможность осуществлять в его жилище всевозможные взаимодействия, состав участников которых калейдоскопически менялся, но атмосфера праздника сохранялась.
А рядом, метрах в четырехстах от Тишкинского дома, начиналось знаменитое Зареченское цыганское гетто, тогда - единственная в Тюмени круглосуточная точка по распространению спиртных напитков - ну, правда, по цене 30 рублей за бутылку. В нынешнем масштабе цен - ну, это если бы она стоила этак тысяч 200 рублей - или 40 долларов. Туда-то мы, - сообщает А.Михайлов, - и наведывались каждую заполночь.
- И вот, - продолжает А.Михайлов, - однажды мы садимся в очередной раз в машину (я - за руль, Богомяков В. со Струковым А. - сзади), дабы в очередной раз преодолеть эти 400 метров и вернуться опять не с пустыми руками. И вот уже вписываемся в последний поворот - тут нашим изумленным, как говорится, взорам предстает милицейская засада, да еще и с "рафиком" типа "скорая помощь" для проверки проезжающих на наличие алкоголя в крови. До них - метров 50.
Моя быстрота принятия решений, как известно, яляется непревзойденной: в доли секунды я обоими ногами по тормозам, руками руль туда-сюда, машина вот уже развернута - и коксу!
Однако настигают они нас, орут в матюгальник, бьют прикладами по ребрам, ставят полураком с руками на бампер и ногами как можно шире... впрочем нет. Тогда еще времена были вегетарианские, и дело происходит так: отбирают ключи, запихивают в "рафик", учиняют допрос. Плакали мои права, думаю я (нужно ли пояснять, что сел я в ту ночь за руль будучи в нетрезвом состоянии), - сообщает нам А.Михайлов и поясняет: - Это сейчас все просто - дал денег и можешь, подобно БГ,
двигаться дальше,
но я же повествую о временах люто социалистической законности. И вот: Артурку - Струкова А., иначе сказать - протоколируют (почему-то начали именно с него), мы с Богой - то есть с Богомяковым В. - удрученно сидим, ждем своей очереди. Тут-то меня и осеняет. Я отзываю майора в сторону и со все строгостью его спрашиваю:
- А Вы, вообще, товарищ, отдаете себе отчет, к о г о Вы задержали?
- Кого-кого - трех пьянчуг, - говорит майор, но в голосе его нет прежней уверенности. - А что это Вы, собственно, имеете в виду?
Я многозначительно поднимаю вверх палец:
- А то, что человек, сидящий на заднем сиденье вашего дранного "рафика", - ни кто иной, как ... - и я называю имя, а главное, отчество и фамилию этого человека.
Майор потрясен, но желает убедиться. Спотыкаясь - утомлен и взволнован, сами понимаете! - бегу опять в "рафик", "блин, - думаю про себя, - ну ведь наверняка у Боги нет с собой паспорта, не в Москве ведь."
Но по счастью, документ у Вовыча есть: только что он получил удостоверение какого-то председателя - Центра Содействия Общественной Инициативе, что ли. И - будьте нате! Вот печать, вот фотокарточка, а вот и главное - Ф.И.О. крупными буквами. Бога попытался сопротивляться: неудобно это ... нехорошо...
- А мои права? - напомнил я ему. - А народ, который нас у Тишкина ждет, погибая от жажды?
Последний аргумент подействовал, Бога со вздохом отдал мне заветные корочки. После чего все стало происходить как положено: вежливый сержант усадил нас в мо собственный жигуль на заднее сиденье, сам сел за руль и доставил нас прямохонько к Тишкинскому подъезду. На прощание он беззлобно погрозил нам палцьем, сел в эскортировавшую нас "канареечку" с мигалками, и они, вопия во мраке, умчались обратно в свою засаду. Переживший унизительную процедуру допроса Артурка, тяжелое уныние которого сменилось эйфорическим возбуждением, дерзко прокричал им вслед: "Фак ю!", а затем проворчал:
- Эх, зря ты их отпустил, Вовыч! Пусть бы сначала машину помыли.
Минут через десять Богомяков В. со Струковым А. вновь отправились к цыганам, пешочком. И вернулись, естественно, не с пустыми руками. Разгружаясь, Артурка загадочно спросил:
- Алексей, угадай, мы - кто?
- Ну?
- Лед под ногами майора!

На этом пока все - апрель 1996 + осень 1996 же. Продолжение - следует.

Мирослав Hемиров
источник:
Культурная Революция. "Истоки"